Лотерея вполне может превращаться в текст, а книга — в азартную игру. Казанова рассказывает, как в Париже, в доме Ламбертини, мошенники обыграли дам при помощи книги, где на двести призовых страниц приходилась тысяча пустых. Игрок, поставив экю, совал наугад иголку в закрытую книгу, и если попадал на выигрышную страницу, то получал приз, а если на пустую — проигрывал.
Своеобразный род лингвистической лотереи процветал в
прециозных салонах Парижа XVII в. На каждом билете значился неологизм,
который завсегдатай должен был ввести в обиход. Мы помним, как Казанова
щеголял новинками парижского арго в Италии и России. Джакомо разработал
несколько планов дальнейшего усовершенствования лотерей, рассматривая
игру как налог на излишние деньги, которые иначе были бы потрачены еще
более скверным способом («Projet d’une nouvelle méthode au bénéfice du
loto de Rome», 1770; «Calcul des proportions pour régler les paiements
des gains des seize cas possibles de hasards du nouveau règlement de la
loterie publique de Venise»).
